Валерий Гергиев - читатель года по версии газеты "Спорт-Экспресс"

По итогам 2010 года американский журнал Time определил 100 самых влиятельных людей планеты, в число которых вошел и маэстро Валерий Гергиев. А российская газета «Спорт-Экспресс» назвала В. Гергиева «Читателем года». Художественный руководитель Мариинского театра дал интервью этому изданию.

- Вы давно дружите с президентом ФИФА Йозефом Блаттером и ночью 2 декабря привели его в штаб российского заявочного комитета. Как Вам удалось?

- Да разве дело во мне? Просто после того, как мы проводили Владимира Владимировича, я считал невозможным прятать эмоции. Это величайшее счастье, что мы получили ЧМ-2018. А Блаттер понимал, что со своими коллегами по исполкому ФИФА сделал великое дело. Как классическую музыку, так и спорт надо продвигать. Да, есть «Барселона», «МЮ», другие суперклубы, которыми футбол может гордиться. Так что же, теперь сто лет играть только на «Ноу Камп» или на «Олд Траффорд» и транслировать на весь мир игры только с десяти стадионов?! Это же путь в никуда!

Профессиональная жизнь не раз приводила меня в места, где не было ни одного музыканта, зато собиралась едва ли не вся сердцевина мирового спортивного сообщества. Могущество классической музыки в том, что у нее нет границ. И к ней глухи далеко не все члены исполкома ФИФА.

- Со сколькими из них вы знакомы?

- С большинством. Так что мы старались, не теряли времени даром. 5-6 месяцев я думал о чемпионате мира едва ли не день и ночь. Нам – имею в виду Аню Нетребко, Наташу Водянову, Романа Абрамовича, себя – есть что терять. У нас в мире – какое-то имя, репутация. И просто оголтело орать: «Россия – да, остальные – нет!» – мы не стали бы. Чтобы мы все вместе оказались на сцене форума в Цюрихе, нужны убеждения, гражданские усилия. Меня даже под угрозой расстрела невозможно заставить куда-то по команде помчаться. Но я понимал, что ЧМ-2018 – это великий шанс сделать мощный шаг во всей даже не только футбольной, а житейской инфраструктуре страны…

Для меня главное, чтобы в конце 2018 года все мы ходили с поднятой головой. Чтобы, подавая паспорт пограничникам любой страны, я знал, что те посмотрят на меня с уважением. То, что испытывал лет 10 назад в тех же Штатах, не забыть до сих пор. На меня смотрели с таким чувством превосходства, что хочется, пока я жив, увидеть противоположное.

- С каких пор вы знакомы с Блаттером? И насколько регулярно общаетесь?

- Количество встреч и качество отношений – не всегда одно и то же. Часто бывает, что излишнее количество как раз оборачивается негативом. И вообще, для меня важно не то, что я встречаюсь с Блаттером, Беккенбауэром или Платини. А то, что Мариинский театр, который представляю, находится на таком уровне в нашей профессиональной среде. Это гигант мировой культурной сцены. Поверьте, если наш театр или я сам упаду в глазах нашего сообщества, то это дойдет и до Блаттера, и до остальных – и встречи сойдут на нет. Поэтому надо прежде всего хорошо делать то дело, которому служишь.

А с Блаттером мы знакомы шесть лет. Судьба распорядилась так, что в 2004-м я дирижировал в Цюрихе огромным концертом, посвященным столетию ФИФА. А потом была вечеринка, на которой я с нарастающим восторгом видел Пеле, Факкетти, Маццолу, Бобби Чарльтона, Платини…

Я ведь не функционер и не бюрократ от спорта или искусства. В своем профессиональном мире мы все в какой-то степени маленькие Платини или Чарльтоны. Но когда ты видишь перед собой человека, за которым во время чемпионатов мира-1966 или 1970 во все свои детские глаза наблюдал на маленьком черно-белом экране… В этот момент тебя что-то сотрясает изнутри.

Мне было тринадцать, когда Чарльтон выиграл ЧМ-66. И я отчетливо помню и Тофика Бахрамова, и полуфинал СССР – ФРГ, и удаление Игоря Численко, безумное разочарование, когда наши проиграли. Всем казалось, что на нас обрушилась мировая катастрофа. А потом выяснилось, что это было лучшее выступление сборной на мировых первенствах.

Вот с тех пор уже не инстинктивно, как любой мальчишка, а сознательно и на всю жизнь полюбил эту великую общемировую стихию, называемую футболом. И знаю ее не понаслышке. Своими двумя ногами отбегал сотни, если не тысячи километров. Я не Марадона. Но в пыли и грязи мы наколотили ох как много голов!

- В десять, даже в восемь лет, помню, и консервные банки гоняли, и тряпичные мячи, – продолжил Гергиев. – Все, что отлетало от кед. Рядом с нашей 5-й школой в Орджоникидзе была полустройка-полупустырь. И мы прогуливали уроки, яростно сражаясь моим 3-м «Б» против 3-го «А». Это была Аргентина – Бразилия!

- Неужели и музыку из-за этих битв пропускали?

- Как раз музыку и прогуливал! И однажды мне от отца за это здорово попало. Он меня редко наказывал и почти никогда не бил. Но вот за такой прогул, когда я пропустил все музыкальные уроки, гоняя тряпичный узелок на полуразрушенном стадиончике, получил свое. Моя классная руководительница Софья Сергеевна, оказывается, из окна наблюдала за всем этим безобразием. И на следующий день спрашивала каждого: «Где ты был во время урока музыки?»

Я оказался чуть ли не единственным, кто честно сказал: «Играл в футбол». И Софья Сергеевна, вызвав родителей, мягко сказала им, даже поздравила: «У вас хороший сын. По крайней мере не лгун». Но это не спасло.

- В глазах родителей футбол был помехой музыке?

- Нет. Мама была музыкантом-любителем, консерваторию не оканчивала. Папа-фронтовик, естественно, тоже. Но дома музыка звучала всегда.

Родителям удалось найти баланс между музыкой и футболом. Мне в 8-9 годков казалось возмутительным, что учителя заставляют играть гаммы. И мама инстинктивно чувствовала, что мне надо каждый день дать возможность пару часов погонять в футбол. Но и час посидеть за роялем я был обязан.

А как мы уже чуть позже болели за «Спартак» из Орджоникидзе! У нас самое высокое здание – 9 этажей. Так вот, мы забирались на световую мачту стадиона, которая была на уровне 20-го этажа, чтобы посмотреть игры «Спартака», когда он в 1970 году выступал в высшей лиге. Я доблестно совмещал обязанности ученика 2-го курса училища искусств, которое теперь носит мое имя, со святыми убеждениями, что не могу пропустить ни одной игры. Без ремней, без страховки забирались туда и смотрели футбол.

- А по билету пройти нельзя было?

- По билету – скучно. Что это за любовь, которую доказываешь за родительские пять рублей? Тем более что и моего папы тогда уже не было в живых, он в 49 лет внезапно умер, когда мне было 14, и мама осталась с тремя детьми…

- Иллюзии, что можете стать футболистом, у вас тогда были?

- Да вы что! Меня и по музыкальной-то части «детские тренеры» сначала забраковали. Началось с того, что сосед Юра сказал маме: «Срочно отдай его в музыку. У ребенка абсолютный слух». Она привела меня в музыкальную школу. Комиссия вызывает, говорит: «Повтори за нами такой-то ритм». И дают что-то страшно унылое и невнятное.

Я, ребенок, думаю: «Что это за ритм?» Быстрее надо. И четче. Так и отбарабаниваю – чуть иначе, но намного лучше. Они друг к другу поворачиваются: «Ужас! Иди погуляй». Вызывают маму: «У вас такой хороший мальчик, у него такие красивые глаза. Это самый красивый мальчик, которого мы тут видели. Но он абсолютно бездарный, даже ритм повторить не может».

Дома мама со слезами на глазах отцу говорит: «У нашего сына ни слуха, ни чувства ритма нет». – «А зачем ты его в музыку отдавала? Я тебе с самого начала говорил: мы не музыканты». Мама сослалась на соседа, отец пошел к нему. Тот взвился: «Да это фашисты! У него абсолютный слух!»

- Учителя потом поняли свою роковую ошибку?

- Они после этого еще 30 лет в этой школе учили!

- Сразу возникает аналогия с футболом, где у нас в детском возрасте 99 талантов из ста оказываются неоцененными. А в маленькой Голландии все с точностью до наоборот.

- В музыке ситуация та же. А в Голландии все, за что берутся, делают хорошо.

- Для вас ведь эта страна совсем не чужая. Даже с королевой Беатрикс, говорят, дружите.

- Мы знакомы 20 лет, общаемся по нескольку раз в год. Потрясающая, мудрая женщина! Одна история меня просто поразила. Королева, невероятно почитаемая всем своим народом, имела мужество сказать, что в финальной игре ЧМ-2010 против Испании голландцы не заслужили победы. Из-за своей откровенной грубости. Такая позиция формирует нравственные ориентиры у всей страны, и я к этому отношусь с восхищением. В ситуации, когда у Голландии был уникальный шанс выиграть чемпионат мира, она признает только самый спортивный, честный, мужественный путь!

Поэтому испытываю двойную гордость оттого, что из ее рук получил высшую награду страны – звание рыцаря Ордена Нидерландского Льва. И меня с тех пор можно называть «сэр» – как Алекса Фергюсона.

- В день победы над Голландией на Euro-2008 у вас был творческий вечер, что не помешало посмотреть футбол, верно?

- Причем это был особый вечер – в Мариинском театре были гости со всего мира. Но он совпал с трансляцией матча против Голландии. Мы сидели рядом с моим близким другом Алексеем Кудриным и кричали, вспрыгивали, хватались друг за друга, едва ли не падали в обморок… Матч удалось посмотреть практически целиком, и меня поняли. Такая эйфория была! Мы еще не дожили до победы в мировом чемпионате. Но тот выигрыш у голландцев был великим. Громили-то они всех и вся. И выглядели лучше и Испании, и Германии.

Мы все чувствовали, что на том чемпионате были не в тройке, а в двойке сильнейших. Потому что Испания одинаково убедительно – пусть не по счету, но по игре – выиграла и у нас в полуфинале, и у немцев в финале. Причем с нами первый тайм был равным.

- А у Германии хоть и 1:0, но вообще без вариантов.

- Видите, как мы себя любим! До того, что не считаем официальную информацию официальной. А считаем таковой информацию эмоциональную. Вот и я полагаю, что мы тогда были вторыми.

Мужественный и талантливый голландский тренер настроил и команду, и самого себя на битву против его же страны насмерть. Мы победили, за что ему величайшее спасибо. Мы всегда будем гордиться 2008 годом. Но не могу передать, как обидно было видеть у этой же команды игру в Словении! Готов покаяться – у меня бывали плохие концерты. Но нам, музыкантам, трудно так подвести страну, как подвела российская команда. Для этого нам нужно не играть, не дирижировать, не петь. Не представляю, как в нашей сфере можно дойти до столь полного, безнадежного провала.

- Чем вы его для себя объясняете?

- Слишком богатые. Есть такое слово – ренумерация. То есть вы показали миру, что стоите коллективно, скажем, около 10 миллионов, а вам отваливают 50. И вы начинаете терять голову. Меня поглощало ощущение беспомощности и обиды. Обожаю Словению, многократно там выступал, ходил по пещерам. Но мне непонятно, как наши мультимиллионеры могли так отпешеходить решающий матч.

А на что способен Хиддинк – мы видели не раз. Его невероятная концентрация на Корее, Австралии, России дала три блестящих результата. И знаете, когда за Гуса было больше всего обидно? Когда Австралия на ЧМ-2006 проиграла Италии в матче, который обязана была выиграть. Будущие чемпионы мира тогда едва унесли ноги.

- Вы прекрасно знакомы с Хиддинком и наверняка не удивляетесь, что он, дабы понять душу страны, читал книги о Пушкине, Сталине, российской истории.

- Хиддинк умеет определять для себя самые важные и глубокие пути погружения в ту или иную страну. Не везде есть Пушкин, Толстой, Достоевский, Чайковский или Прокофьев. И Гус это понимал.

- Королева Нидерландов, король Испании поздравили вас с победой России в борьбе за право проводить ЧМ-2018?

- Королеву еще не видел – скоро поеду кланяться в ножки, извиняться. А короля видел три дня назад, провели вдвоем три часа, пообедали. Знаете, музыканты – это дураки. Им разрешается действовать вне протокола. У нас все в беспорядке! Я могу послать королю Испании эсэмэску, и он мне звонит – приезжай, мол, туда-то. Государственный протокол такого сценария не предусматривает. Но вот вам опять же – сила классической музыки.

С королем мы вместе провели весь финал Euro-2008. Хуан Карлос – очень суеверный человек. Он считал, что я принесу ему удачу. И, кстати, спустя два года я был первым, кто позвонил ему после победы Испании в Южной Африке.

- А почему он считал, что вы удачу принесете?

- Мы, конечно, не осьминоги. Мы всего лишь музыканты, но у нас, видимо, есть какие-то рецепторы, которые что-то улавливают (улыбается). Я восхищался игрой испанской команды, ее моцартовским волшебством и утром в день финала сказал королю, что его соотечественники выиграют. Он довольно сильно нервничал – и решил, что раз я дал такой прогноз, то и сидеть буду рядом с ним. Хотя разве не было понятно, что испанцы выиграют? Это же артисты!

А «Барселона»?! Смотришь – и хочется, чтобы этот сон продолжался. 5:0 у «Реала»! Хоть я и не назову себя поклонником «Барсы», но это было что-то невероятное. И вот вам король. После того матча его мужество выразилось в таких словах: «Конечно, я за «Реал». Но то, что делает «Барселона», – это же мечта! И они делают это каждый раз!» Потрясающий мужик… Ой, извините за лексикон любителей пива. Но это личность, которая после Франко за 35 лет построила великую демократию.

Кому помогает истерическая реакция на поражение своей команды? Можно кричать, обвинять судей, увольнять тренера. Но куда правильнее признавать, что соперник был сильнее. А нынешняя «Барселона» – едва ли не лучший клуб всех времен.

- А с принцем Уильямом хорошо знакомы?

- Весьма давно и близко общаемся с его отцом. Считаю, что английская заявка была блестящей. Прав был Путин, сказав, что любая из девяти стран, претендовавших на ЧМ-2018 и ЧМ-2022, провела бы чемпионаты здорово. Сегодня глобальное пространство наполнено профессионалами. Ни одна страна не возьмет глупцов заниматься крупными проектами. Но разве Англия как футбольная держава загнется оттого, что мы проведем ЧМ-2018? Там все останется как прежде. А нам будет лучше.

- В Англии на вас, дирижера Лондонского симфонического оркестра, не смотрели косо?

- Как человек удачливый, я еще три года назад все спланировал так, чтобы в декабре 2010-го – январе 2011-го не приезжать в Лондон (улыбается). А в феврале будем разбираться.

- Принц Уильям вас в Цюрихе поздравил?

- Нет, я к Уильяму не подходил. А вот к Биллу Клинтону, которого считаю блестящей личностью, подошел. Они с Хиллари принимали меня в последние дни президентства Билла, а не так давно мы виделись в Давосе на 100-летии журнала Time. Понятно, что он вошел в список 100 наиболее влиятельных людей в мире, но странным образом туда попал и я. Известие, что Катар получил ЧМ-2022, Клинтон перенес с достоинством. Хотя и он, и мой друг член исполкома ФИФА Чак Блэйзер были очень расстроены, а Барак Обама назвал происшедшее «величайшей ошибкой».

Я сказал Клинтону: «Билл, ты все свое президентство посвятил тому, чтобы сократить разрыв на планете между новым и старым миром, между христианами и мусульманами, между состоятельными и голодными. Считай, что победа Катара поможет мусульманскому миру, который составляет два миллиарда человек, испытать чувство одной семьи с другими». Вместо ответа Билл жестко сжал мое плечо – и либо это была обида, либо солидарность. Он 8 лет был президентом США. И нашим американским друзьям не нужно раскола мира на несколько частей. Они же от этого первыми пострадают! Я уверен, что, если к Катару добавятся Бахрейн, ОАЭ, они проведут блестящий чемпионат.

- Кондиционированный?

- Вообще-то я сам не люблю дышать этим «высушенным» воздухом. Но Блаттер говорил, что ЧМ-2022 может быть проведен зимой. А я по этому поводу рассказал представителям катарского заявочного комитета анекдот про Брежнева. Поставил Леонид Ильич задачку перед отрядом космонавтов – лететь на Солнце. Это вызвало переполох, испуг: «Леонид Ильич, ведь сгореть можно!» – «Партия и об этом подумала. Полетите ночью!» Вот я катарским друзьям и сказал, что у них есть идеальный вариант – начинать матчи в час ночи.

Если серьезно, то мне кажется, что решения ФИФА дать чемпионаты мира ЮАР, Бразилии, России, Катару – мудрейшие. Это даст огромный толчок развитию этих стран. Допускаю, что лет через 20 все скажут, каким великим провидцем был Блаттер. Он понимает то, чего не видят люди в Лондоне или Нью-Йорке.

Если Денис или я здорово выступим в Иркутске – об этом не напишут ни строчки в «Нью-Йорк таймс», хотя это будет не менее здорово, чем выступление в «Метрополитен Опера», после которого появятся рецензии десятков журналистов. У них просто другая система координат! Они не понимают, что Иркутск – это тоже важно!

Мацуев: – «Нью-Йорк таймс» как раз писала о фестивале «Звезды на Байкале».

Гергиев: – И все равно система координат там другая, более однобокая. А исполком ФИФА смотрит на вещи шире. Для меня очень важно и то, что Россия получила чемпионат без каких-либо коррупционных моментов. Заявка с самого начала была предельно чистая. И Игорь Шувалов всегда подчеркивал, и все мы, члены этой небольшой команды, знали: в борьбе за ЧМ-2018 Россия не идет по пути подкупа. К сожалению, англичане, которые рассматривали все под одним углом, не захотели понять мотивов исполкома. Как же так, английским городам предпочли Саранск!

- Вы в Саранске, кстати, выступали?

- Еще нет. Но даже если и не выступлю – ничего страшного. Главное, чтобы Месси выступил. И чем Дурбан лучше Саранска?

- Среди ваших друзей, знаю, был и покойный владелец «Марселя» и фирмы Adidas Робер Луи-Дрейфюс. Вы в его память даже концерт в Париже давали.

- Да. И буду вспоминать о нем всегда – он был ярким человеком. И немногословным. Его роль в том, что Россия получила Сочи-2014, и даже в ЧМ-2018 – несмотря на его уход – огромна. Он был великим молчаливым другом нашей культуры. Робер приезжал в нашу страну раз десять и говорил, что проведение ею крупнейших международных турниров принесет много пользы мировому спортивному движению. Нельзя подкупить одного из богатейших людей Европы. Значит, он верил в это, верил в Россию!

Незадолго до его кончины мы виделись в Вене на финале Euro-2008. Я тогда провел с Луи-Дрейфюсом несколько часов – как раз перед тем, как присоединиться к королю Испании.

- Еще один ваш друг – Фабио Капелло, который сейчас возглавляет сборную Англии. Внешне он производит впечатление сухого, строгого человека. А оказывается, и картины Кандинского любит, и классическую музыку.

- В первую очередь это уникально сфокусированный на футболе человек. Я с ним провел сотни часов, и почти все время мы говорим о мяче, а не о дирижерской палочке. Сначала Фабио заявляет: «Симфония Малера №2 меня просто шокировала. Жена, все друзья – в полном восторге!» Но спустя пять секунд: «А ты видел игру «Челси» – «Арсенал»? Я волнуюсь за «Арсенал»!» Люблю суперпрофессионалов.

И человек он замечательный. Если знает, что мы в одном городе, все бросит и приедет. А я не смогу его обидеть, даже если меня ждет президент США! Однажды Капелло прилетел ко мне в Москву на день рождения. Еще как-то я пригласил его на фестиваль «Белые ночи» в Санкт-Петербург: «Фабио, ты должен хотя бы один раз увидеть «нотти бьянки». Вот так он, попросив разрешения взять с собой жену и троих друзей, вновь оказался в России. И был в восторге.

Я звонил ему после жуткого поражения от Германии в ЮАР. Понимал, что немцы в целом лучше играли, но ведь судья явный гол англичан не засчитал! А засчитал – стало бы 2:2, и второй тайм мог оказаться совсем другим. И я чувствовал, что у Капелло болело все – слева, справа…

Он не может спокойно об этом говорить. Считает, что их просто выбросили в пропасть. Фабио, кстати, летал в ЮАР за месяц до ЧМ-2010. И говорил там, что нужно использовать новые технологии при определении голов. Как чувствовал!

Однако вот что хочу сказать – при всем моем уважении к Капелло, Блаттеру, Хиддинку, Платини, Беккенбауэру… Мне очень важно, что эти яркие люди ни разу не оскорбили нашу страну. Если бы кто-то из них высказался о России с пренебрежением, для меня дружба закончилась бы в секунду. Сколько бы проблем у нас в стране ни было.

- Одна из этих проблем проявилась недавно на Манежной площади.

- Кто-то сказал этим пацанам: «Идем «мочить». А кого? Кого «мочить»? Тех, кто терял детей в Беслане, или тех, кто убивал детей в Беслане? Или для них нет разницы? Таким способом можно добиться только одного – вбить страшный клин, создать трещину в системе российской государственности, которую будет практически невозможно залатать. Если это продолжится, будет уже не важно, потеряем ли чемпионат мира. Потому что мы потеряем Россию.

- В Санкт-Петербурге, где вы уже много лет живете, фанаты ухают, когда с мячом оказывается темнокожий футболист. И в Питер никогда не приглашали африканцев, как утверждают многие, как раз из-за фанатского слогана: «В цветах «Зенита» нет черного».

- Если у «Зенита» есть деньги и при этом боссы клуба боятся пригласить блестящего африканского футболиста, потому что он черный, – это страшная опасность для будущего моего города и страны. Уверен, что болельщики «Зенита» – не фашисты. И если кто-то хочет окрасить их в эти цвета, этих «красителей» надо изолировать. Поддержу даже самое жесткое решение наших руководителей.

- Правда ли, что однажды в Москве вас и Юрия Башмета милиционеры продержали в отделении до пяти утра?

- Да, лет 7 – 8 назад. У Юры был двухместный праворульный «мерседес», и мы после концерта поехали за город. Паспортов с собой у нас не было, зато был полный багажник цветов. Почти как на могиле Брежнева после похорон!

Остановил нас один парень в фуражке, причем пообщаться решил сначала со мной – потому что я сидел слева. Этот довольно тщедушный товарищ заявил, что не любит таких, как я, – и у меня, честно говоря, в тот момент чесались руки. Я ведь в детстве еще и борьбой занимался, из моей секции три-четыре олимпийских чемпиона вышли.

Открыв багажник и увидев море цветов, милиционер поинтересовался: «Украли?» – «Да нет, с концерта едем». Цветы нас, видимо, и погубили. Он не поверил, и нас куда-то отвели. Потом приехали друзья, среди которых был Сергей Шакуров, но ощущения остались неприятные. Учитывая уровень преступности в Москве, можно было отловить и кого-нибудь другого, а не нас с Башметом.

* * *

- В списке самых известных поклонников «Зенита» называют имена Михаила Боярского, Александра Розенбаума, Сергея Мигицко, но почему-то не ваше.

- Просто я на «Петровский» попадаю не чаще одного-двух раз в год – больше гастрольный график не позволяет. Но на знаменитой победе над «Баварией» был. А вот на финал в Манчестер выбраться не смог.

- За «Аланию» по-прежнему переживаете?

- Конечно, неприятно было, когда она вылетела. Но будем объективны: в премьер-лигу год назад «Алания» вышла за счет развала «Москвы».

Да, у республики скромные возможности. Тем не менее мы знаем, что в футболе и клубы, которые стоят в 20-25 раз меньше лидеров, способны чего-то добиваться. «Хоффенхайм» в Германии идет впереди «Баварии»! Так что нельзя кивать на бедность.

С другой стороны, боюсь, что российский чемпионат – это в немалой степени соревнование подкупателей, а не спортсменов. Это раковый недуг российской футбольной системы. Люди думают: вот поживем, как прежде, годка три, к 2015-му все безобразие прекратим, в следующие два начнем делать как надо, а в 2018-м у нас будет идеальный футбол, и мы проведем лучший чемпионат мира за всю историю. Так не бывает.

- Повторение 1995 года во Владикавказе возможно?

- Ну, если мой друг Валера Газзаев возьмется, а мы все ему поможем, то почему бы и нет?

Наверно, на этом стоит закончить.

- Давно знакомы?

- Лет 18 – 20, наверное. Валера – человек сильный. И выигрыш Кубка УЕФА на тот момент был для российского футбола результатом невероятным. Первопроходцем быть очень непросто.

* * *

- То, что вы устроили на церемонии закрытия Олимпиады в Ванкувере, когда из Канады дирижировали оркестром, игравшим на Красной площади, забыть невозможно. Репетировали?

- Еще как! Последнее слово было не за нами, а за «технарями». Но парочка репетиций, которые мы провели, вселила надежду, что все пройдет нормально. Плюс в те же дни я летал из Ванкувера на концерты в Нью-Йорк, Вашингтон, Торонто – и возвращался, и опять улетал. Спасибо компании «Бомбардье», которая предоставила мне самолет, чтобы курсировать туда-сюда.

- Теперь я хотел бы задать вам серию коротких вопросов, построенных на аналогии футбола и музыки. Скажите, Нетребко – это Месси?

- В своем деле – безусловно.

- В 92-м вы дебютировали на сцене «Метрополитен Опера». Это как первый раз выйти на «Ноу Камп»?

- Мы все тогда волновались. Так что, видимо, на ваш вопрос я должен ответить: да. Но «Рубин»-то, впервые выйдя на «Ноу Камп», помните, как сыграл? Может, это чувство только помогает?

- Вы руководите Мариинкой и в то же время дирижируете Лондонским оркестром. То есть в музыке можно совмещать посты главных тренеров «Зенита» и «Челси»?

- Наверное, да. Но у меня есть еще одна роль: мы с Романом Аркадьевичем в четыре руки носим флаг России.

Мацуев: – Я бы заметил, что Мариинский театр и «Зенит» – пока не одно и то же.

Гергиев: – Да, при всей моей поддержке, «Зениту» нужно еще тренироваться. Nobody is perfect.

- С каким клубом в мире могли бы сравнить Мариинку?

- Не хочу громких слов насчет «Барселоны» или «МЮ». Но при том, что человек я немолодой и осторожный, поверьте: мы не очень далеко ушли ни от них, ни от «Реала». И если ушли, то еще неизвестно, в какую сторону.

- Вам как руководителю приходилось выгонять из команды ведущих музыкантов, как Романцеву – Тихонова?

- Стараюсь этого не делать – необходимости выгонять нет. С другой стороны, скамейка у нас огромная.

- Когда-то разговорились Никита Симонян и руководитель легендарного ансамбля Игорь Моисеев. И выяснилось: Симонян приводил в пример игрокам синхронность моисеевских танцоров, а Моисеев говорил: «Посмотрите на людей, которых бьют по ногам, они и в снег, и в дождь играют – и какие голы забивают». Вам доводилось приводить своим музыкантам футболистов в пример?

- Еще нет, но теперь точно начну это делать! Мне особенно понравилось про «по ногам». Сразу возникает чувство вины. Только есть аргумент, который все это перебьет. Если Мариинский балет опять будет лучшим в мире, а наши футболисты проиграют очередной Словении.

- Чего хотели бы пожелать читателям «СЭ» в 2011 году?

- Чтобы в связи с получением ЧМ-2018 количество любителей футбола в стране резко возросло. Потому что тогда увеличится и число ваших читателей.

Источник: газета "Спорт-Экспресс"

[ назад ]